Караимское кладбище Балта Тиймэз

(c) Деримова Алена

Отвесные скалы, заросшие кустарником склоны, в небесах горит огонь солнца, а на земле вековые деревья тихо шелестят листвой над царством надгробных камней…

Необъяснимая случайность свела в окрестностях Бахчисарая христиан, мусульман и караимов, расположивших здесь свои святыни – Успенский монастырь, азиз Газы Мансур и родовую усыпальницу. Многие столетия разные народы со своими верованиями и традициями бок о бок жили, молились и умирали. Под сенью деревьев балки Марьям-Дере и Иосафатовой долины, как и той, что на земле израильской, покоится прах тысяч живших сотни лет назад людей.

Для крымских караимов, издревле населявших междуречье Альмы и Качи, «пещерный» город Чуфут-Кале (иудейская крепость) стал «священной колыбелью» нации, а расположенный за его восточной стеной Балта Тиймэз (тюрк. «топор не тронет») – родовым кладбищем.

Сами караимы почитаемое в народе кладбище называют Иосафатовой долиной — эмек Иехошафат, т.е. «долина, в которой Бог будет судить» — по внешней аналогии с землей израильской. Балта Тиймэз, как крымско-татарское определение местности, появилось в трудах историков уже в ХХ вв.

В своей книге «Путешествие в Южную Россию и Крым» (1853) А. Демидов писал: «К югу от Чуфут-Галега, в недальнем от него расстоянии, есть овраг, называемый Иосафатовой долиною: здесь находится кладбище караимов; могилы расположены в нем беспорядочно и осенены многочисленными, прекрасными дубами». Когда-то дубовая роща поражала воображение путешественников и именитых особ, сейчас от нее осталось около двух десятков деревьев, возраст которых насчитывает 300-600 лет.

Невысокая полуразрушенная ограда, скромная арка ворот, развалины сторожки и уходящая в глубь зарослей аллея, почти заросшая и местами перегороженная буреломом…А вокруг необозримое море могильных камней, которые белесыми островками выглядывают из-под земли, путаются среди корней и стволов деревьев. По разным подсчетам их тут порядка семи тысяч, но цифра условна, так как многие разрушены или засыпаны землей.

Расположено кладбище на весьма крутых склонах, и можно представить, сколько трудностей нужно было преодолеть, чтобы завершить погребальный обряд. Могилы, согласно обычаям, ориентировали с севера на юг (в сторону Иерусалима), а так как долина вытянута с запада на восток, то практически все надгробья оказываются перпендикулярно тропе.

Караимское кладбище – это еще и своеобразная летопись народа. По традиции на установленные памятники наносили надписи: цитаты из Ветхого завета, эпиграфические данные (имя, род, дата смерти, профессия, иногда причина смерти), эвлогии – стихотворные напутствия типа эпитафий, которые часто заменялись аббревиатурой из начальных букв слов, а потому очень сложно поддаются расшифровке. Самые древние «страницы истории» высечены на древнееврейском языке, а к концу XIX в. появляются эпитафии и русском. Есть также уцелевшие старинные памятники, не содержащие никаких отметок. Существует версия, что такие ставили аскетам, но историки это не подтверждают.

А. Демидову, путешествующему по Крыму в 1837 г., довелось встретить на кладбище Йехуду Казаса – последнего зодчего «каменной книги Иосафата»:«Продолжая идти по узкой тропинке, мы увидели старичка небольшого роста, который усевшись в кустах, высекал на памятнике, вновь поставленном, еврейскую надпись. … Он сидел на корточках, сжавшись под тенью зонтика, который защищал его от солнца. На вопросы наши он отвечал следующее: «Вот уже более сорока лет, что здесь не воздвигается ни одного памятника, на котором надпись не была бы сделана моей рукой. Все те, кому я оказал эту последнюю честь, были мои друзья, мои родственники. … Я знал, я любил большую часть людей, покоящихся здесь; теперь и сам приближаюсь к смерти... Не знаю, кто окажет мне последнюю услугу, которую я так часто оказывал другим; может быть на моем надгробном камне сделает надпись какой-нибудь неискусный человек…».

К настоящему времени найдено почти 3400 эпитафий, но прочесть из-за плохой сохранности удается не все. Старейшие, поддающие переводу, датируются 1364 и 1387 гг. Первым, кто начал переносить на бумагу каменные страницы и пытаться прочитать их, был карайский писатель, богослов и археолог А .Фиркович (1786-1874). Он исследовал святыню с 1839 г. и до конца жизни. Результат этого труда, изложенный в книге «Авнэ Зиккарон» (1872) – описание 564 надгробий с датами от 6 до 1842 гг. Однако споры и разногласия вокруг содержания некоторых эпитафий и датировок захоронений, разгоревшиеся сразу после публикации, не затихли до сих пор.

«Это Караимское кладбище, чрезвычайно живописное однообразными двурогими монументами, окаймленное с юго-востока величественными дубовыми деревьями, на котором древнейшим надгробным камнем признан, поставленный в 1249 г. по Р.Х.», - отмечает В. Кондараки в«Универсальном описании Крыма» (1873). Но исследования последних лет еще более удревнили возраст погребений – обнаружены девять могильных камней, датируемые 956-1048 гг.

«Двурогие монументы», на которые обратил внимание известный крымский краевед Кондараки, самый распространенный вид надгробий в Иосафатовой долине. По форме они напоминают или детскую люльку (с двумя или одним рогом) – бэшик-таш (колыбель), илиседло – эгер-таш. Но это крымско-татарские названия, какое слово для их обозначения использовали сами караимы – неизвестно.

Кстати, «два рога» такие памятники получили с легкой руки, вернее слова, естествоиспытателя П.С.Палласа, побывавшего тут в конце XVIII в., и не без помощи академика П.Кеппена. Последний, рассказывая в своем «Крымском сборнике» (1837) и показывая в рисунках два наиболее распространенных типа могильных камней караимской святыни, процитировал немецкого ученого, применившего термин «двурогие».

Быть похороненным на родовом кладбище считалось почетным, потому и стремились найти на нем последний покой не только местные караимы. «Караимы хоронят здесь и в настоящее время своих покойников, не только Чуфут-кальских и Бакчисарайских, но даже привозят их из других мест, по разрешению начальства. Так недавно здесь похоронено тело 1-й гильдии Севастопольского купца Иосифа Джанкоза-Кефели, согласно его завещанию, тщательно исполненному его сыновьями», - писал Ф. Ливанов в «Путеводителе по Крыму» (1875).

Наиболее древние памятники некрополя выполнены из местного известняка, среди более поздних встречаются монументы из привозных дорогих пород камня – мрамора и лабрадорита. Некоторые украшены резными орнаментами с символикой смерти и воскресенья: кипарисами, шестиконечными звездами, розетками, различными солярными знаками, многогранниками, мелкими цветами, плетенками, разной формы линиями…

Захоронения на Балта Тиймэз продолжались до запрета властями Бахчисарая в 1958 г.

Для тех же, кто умер и был похоронен вдалеке от Чуфут-Кале, ставили кенотафы – безмогильные монументы в виде вертикальных прямоугольных стел, крымскотатарское их название — йолджы-таш (камень путнику) или тикмэ-таш (прямой камень). Одни из последних «камней путнику» поставлены уже наше время — в 1989 г. исследователю народных традиций, писателю, создателю караимско-русского словаря Б. Кокенаю и в 1997 г. герою русско-японской войны (1904-1905) поручику М. Тапсашару, поразившему своим бесстрашием японских самураев в Порт-Артуре.

Родовое кладбище в Иосафатовой долине – ценнейший материал для изучения прошлого и понимания будущего караимского народа. История этой нации изобилует вопросами, ответы на многие из которых постепенно уходят в землю…