Бухта Ласпи

Двигаясь по трассе из Севастополя в направлении Ялты впервые во всём своём великолепии фантастические виды Южнобережья открываются в Ласпинской бухте. Горы, лес, небо и вдруг — безбрежная синева до самого горизонта, захватывающая дух глубина и безграничность. Остановившись и окинув взглядом столь грандиозную картину, трудно поверить, что Ласпи толкуется из ромейского как «грязь, слякоть, месиво, раствор, ил». Многочисленные выходы грунтовых вод, видимо, дали повод вложить столь неблагозвучный смысл в наименование прекрасного места.

Строго говоря то, что принято называть в популярной литературе и на многочисленных сайтах Ласпинской бухтой представляет собою скорее глубоко врезавшийся в берег залив, ограниченный на западе отвесными скалами мыса Айя и на востоке самой южной точкой Украины — мысом Сарыч. Лоция Чёрного моря весьма значительно сужает размеры бухты, ограничивая её с западной стороны небольшим мыском к юго-востоку от мыса Айя, а с восточной — мысом Ласпи, или Деликли-Бурун (тюрк. «делик» — дыра, отверстие), отстоящим от Айя на 2,7 мили при протяжённости береговой линии не более 3-х км. Бухта практически равноудалена от Севастополя (на 30 км) и Ялты (на 40 км).

Словно амфитеатр вокруг арены цирка, водная поверхность окружена вздымающимися ввысь горными вершинами. Запад и север прикрыт «крылом птицы» — горой Куш-Кая (тюрк. «куш» — крыло, «кая» — скала) 663 м, с восточного и северо-восточного направлений пространство защищают Ильяс-Кая (гора Ильи, 689 м ) и хребет Донгуз-Орун со своей высшей точкой — горой Каланых-Кая ( «калан» — родоплеменное наименование, 623 м). Ветры южных направлений свободно проникают в бухту, особенно опасен для судов, стоящих в ней, юго-западный поток. Зимой же, при господствующих воздушных массах с востока, Ласпи становится отличным убежищем.

Обилие солнца, малое количество источников, защищённость от северных ветров с полным основанием позволяют именовать этот район «Крымской Африкой».

Уютные мелкогалечные пляжи бухты чередуются с хаотичным нагромождением известняковых и сланцевых глыб. Самый большой ласпинский пляж расположен в глубине, в длину он растянулся почти на полкилометра, ширина его достигает 10-15 м. Берега здесь прорезают своеобразные долины, более похожие на овраги, круто спускающиеся к морю. Летом они сухи, зато во время обильных дождей и таяния редкого в этих краях снега, наполняются водой, служа дорогой мощным селевым потокам

Резкие формы рельефа вокруг Ласпинской бухты сформировались относительно недавно — 11-12 млн лет назад. Горы состоят в основном из розоватых ялтинских известняков, покоящихся на основании из плотных сланцев с прослойками бурого угля и кварцитовых песчаников. Выше этот «пирог» формируют мергели, кварцевые конгломераты и глинистые сланцы, среди которых иногда проявляются породы типа диабаза и порфирита — следы происходивших неподалеку извержений. Позднейшие отложения, видимые глазу на берегах бухты, представлены горизонтальными слоями глин вперемешку с обломками известняков и песчаников.

Скалистые и обрывистые берега Ласпи за пределами пляжей заняты типичным для Южнобережья можжевелово-дубово-терпентинным лесом. Здесь встречается пять видов можжевельника, возраст некоторых экземпляров превышает 500 лет. Изогнутые кряжистые деревья скального и пушистого дуба буквально цепляются за каждый склон и трещину в скале. Повсеместно попадается вечнозелёный кустарник с иголкой на кончике листьев — иглица понтийская. Внимание путника непременно привлечёт и удивительный крымский реликт — земляничник мелкоплодный, или «бесстыдница».

Его ствол покрывает эффектная яркая красно-коричневая кора, которую дерево норовит сбросить в особенно жаркие периоды, оголяя новую шелковистую оливковую стать. С ярко-зелёными листьями земляничник не расстаётся даже зимой, претендуя на звание одного из красивейших вечнозелёных деревьев Крыма. Ещё один чрезвычайно редкий представитель хвойных — сосна Станкевича. Произрастает исключительно в Крыму, да и то более-менее массово лишь в трёх местах. От прочих видов сосны отличается длинной тонкой пышной хвоей с крупными шишками, направленными строго вверх, и сероватой корой.

Берега Ласпинского залива впервые увидели человека в эпоху мезолита (9,5–7 тыс. лет назад). Скудость здешней земли, сложность рельефа и недостаток пресной воды обусловили относительную безлюдность Ласпи в ту пору. Хозяйство основывалось, главным образом, на добыче морепродуктов и в первую очередь моллюсков. На протяжении береговой полосы от Айя до Сарыча на высоте 10-12 м над уровнем моря обнаружено 12 местонахождений слоёв в 25-30 см из раковин и рыбьих костей. Среди створок моллюсков зачастую встречаются останки дельфинов и крупных рыб.

В раннем Средневековье Ласпи подвластно было Византийской империи и управлялось администрацией из Херсонеса. Захват Таврики в VIII в. хазарами прошёл бесследно, во всяком случае, следов явных погромов в этот период археологами не зафиксировано. Далее — снова возвращение византийцев. Удалённость и труднодоступность местности позволили избежать многочисленных набегов печенегов, половцев и татар. На закате средних веков район оказался в зоне соперничества республики Генуя и княжества Феодоро.

Конец всем междоусобицам и соперничеству положили в том же 1475-м османы, захватившие Южнобережье. Из завоёванных земель турки образовали санджак — личное владение султана, Ласпи вошло в его более мелкую административно-судебную единицу — Мангупский кадылык. На долгие три столетия спокойствие и размеренность воцарились тут. Обладая известной веротерпимостью, турки не вмешивались в жизнь местной общины, которая, по сути, оказалась предоставлена самой себе. Со временем, однако, здешние обитатели начисто забыли греческий язык и, сохраняя православие, даже церковные службы проводили на крымскотатарском языке.

Привычный уклад жизни нарушился лишь в 1778 г., когда указом Екатерины II всё христианское население Крыма переселили в Приазовье. Выходцы из Ласпи не забыли своей родины, основав на реке Кальмиус деревню Ласпа и поныне стоящую к северо-востоку от Мариуполя.

Во второй половине XIX в. побережье облюбовали рыбаки — Ласпи стала постоянной зимней стоянкой рыболовных артелей. Никаких причальных сооружений в бухте не существовало, рыбацкие ялики вытаскивались на берег, швартовка происходила прямо за груду береговых камней. В западном конце Ласпинского пляжа сохранились руины трёх хижин, всё, что осталось от хуторка Паратино. Юрий Паратино — один из колоритнейших персонажей цикла рассказов Куприна «Листригоны». В те времена море было не в пример богаче рыбой. Зимой процветал крючный лов королевы осетровых — белуги, всего за сезон удачливый рыбак мог сколотить небольшой капиталец на ловле этой рыбы. Нередко в сети попадал и крупный тунец, к примеру, перед Первой мировой войной добыли здесь рыбину в 12 пудов весом.

Начало века XX-го ознаменовалось развитием курортного дела. В 1911 г. товарищество, основанное известнейшими деятелями науки и культуры (среди которых звучали такие фамилии как академик Вернадский, выдающийся физик Иоффе, известный археолог Ростовцев, писатель Короленко), приобрело земли по берегам бухты Ласпи в урочище Батилиман. Взяв за основу одну из средневековых дорог, всего за один сезон сюда проложили трассу, рассчитанную на проезд экипажа с тройкой лошадей. Годом позднее заложили 12 дач, высадили виноград по склонам, для сбора драгоценной воды у каждого дома устроили подземные цистерны.

Существовали амбициозные планы по превращению Ласпи в курорт мирового уровня. Предполагалось строительство набережной и гавани со складами, комфортабельной гостиницы и пансионов для приезжих, проведение электричества, канализации с водопроводом. Экспедиция во главе с опытным инженером-строителем Гариным-Михайловским произвела технико-экономические расчёты по строительству железнодорожной ветки от Севастополя. Военное лихолетье и последовавший кровавый революционный круговорот не позволили реализовать эти смелые идеи. Вспомнили о них в 50-е годы прошлого столетия. Развернулось строительство пансионатов и баз отдыха, в 1957 г. открыли пионерский лагерь «Ласпи», в период расцвета принимавший до 800 детишек.

В 1961 г. бухта стала площадкой для съёмок одного из первых советских фантастических фильмов «Человек-амфибия». Невероятно талантливый актёрский состав, мастерство кинооператоров, красочные подводные съёмки привели к тому, что в следующем году фильм посмотрели 65 млн человек, а позднее на фестивале фантастических фильмов в Триесте получил приз за второе место.

С окончанием съёмок таинственное и романтическое имя Ихтиандр не исчезло из истории Ласпи. Энтузиасты донецкого клуба подводного плавания «Ихтиандр» начали здесь проводить серию экспериментов по использованию подводного дома, получившего аналогичное название. С помощью балласта сооружение притопили на глубине 15 м. Два экипажа из пяти человек прожили под водой по семь дней.

В начале 70-х подобные эксперименты продолжили уже на государственном уровне — носовой отсек подводной лодки заменили водолазным комплексом на 4-х человек. В течение 35 суток лодка лежала на глубине 100 м в районе Ласпинской бухты, акванавты выполнили ряд работ научной и практической направленности. В эти же годы действовала ещё одна экспедиция, но уже военных, — учебно-тренировочная база «Ласпи-71» по работе дельфинами. Решались задачи установления активного контакта с животными, отрабатывались приёмы обучения и реагирования на гидроакустический сигнализатор, навыки нахождения предметов под водой. Дельфины жили в простом сетевом вольере прямо в море. Работы прекратили после нескольких сильнейших штормов, разрушавших вольеры.

Десятилетие спустя в 1983 г. Ласпи стала одним из первых очагов по развитию марикультуры. Специалисты Института биологии южных морей оборудовали на берегу лабораторию, а в море на глубине 12 м установили носители для моллюсков. Культивируемые виды изучались с позиций генетики, биохимии, физиологии.

Прибежище рыбаков и контрабандистов, уютный курортный уголок для творческой интеллигенции ныне ушли в прошлое… Но море, закаты над ним в Ласпи по-прежнему незабываемы и прекрасны.

(c) Шамрей Дмитрий