Мурзак-коба

Неподалеку от Севастополя, в одной из многочисленных пещер Горного Крыма, есть место, в свое время наделавшее немало шума среди ученого мира. Оно носит название Мурзак-Коба («коба» — пещера, «мурза» — аристократический титул в тюркских государствах). История этого наименования не сохранилась.

Пещера (или же, скорее, грот) находится на восточном склоне горы Исар, что в Байдарской долине, на высоте 36 м над рекой Черной. Ниже Мурзак-Коба — вход в ущелье Боклу-дере, а на вершине горы — Бибиковской (Чоргуньский) исар.

Среди других грот выделяется тем, что именно здесь летом 1936 г. археолог Сергей Бибиков, в составе Крымской палеолитической экспедиции под руководством антрополога Евгения Жирова, открыл стоянку кроманьонцев, живших в среднем каменном веке (IX-VI тыс. лет до н.э.).

Мурзак-Коба на протяжении многих сотен лет таила в себе следы их пребывания: кремневые резцы и скребки, отбойники и гарпуны, костяные наконечники дротиков и стрел, иглы, шила и украшения-подвески.

Останки скелетов животных и рыб, а также раковины моллюсков дали представление о том, чем питались эти люди. Главным образом в пищу шли косули и кабаны, гораздо меньше — олени и медведи. В «рыбном меню» древнего человека числились лосось и форель, вырезуб и судак. А один из пойманных сомов в длину составлял 172 см — неплохой улов!

Однако больше всего в пещере оказалось остатков раковин улиток рода Helix vulgaris, которыми отнюдь не брезговали лакомиться кроманьонцы. Скопления таких (или подобных) раковин археологи находили в свое время в других пещерах Крыма, на территории Западной Европы и в Африке. А в Мурзак-Коба обнаружили еще и ямки для тушения улиток, и кладовую для хранения.

Но одно открытие по своей значимости «перекрыло» все остальные. Им стало парное захоронение. В общей могиле покоились хорошо сохранившиеся скелеты мужчины и женщины, явно погребенные вместе — его правая рука находилась под ее левой. Лежали они, вытянувшись во весь рост, головами на восток. Как выяснилось, изначально могилу просто засыпали камнями, лишь позднее добавили слой землей. Возможно, в этом заключался какой-то ритуал.

Детальное изучение останков смогло многое рассказать современным ученым. На момент смерти мужчине было около 45 лет, женщине примерно 20-23 года. Выдвигалась версия о насильственной смерти старшего в паре и убийстве женщины с ритуальной целью. Правда, подтверждения или опровержения она пока что не нашла.

Восстановлением облика этих пралюдей занимался известный советский антрополог Михаил Герасимов, автор воссозданных лиц Ивана Грозного и Тамерлана. К слову, Бибиков был его учеником и тоже занимался подобной реставрацией. Детальное описание крымских кроманьонцев можно найти в труде антрополога «Восстановление лица по черепу. Современный и ископаемый человек» (1955 г.).

Мужчина имел крупное телосложение и, вопреки сложившемуся стереотипу, довольно-таки высокий рост — около 180 см. «Реконструированный по данному черепу портрет даёт отчётливое представление о типичных чертах лица кроманьонца конца палеолита. Крутой широкий лоб отягощён мощным надбровьем, что отнюдь не придаёт лицу характера примитивности, но подчёркивает его силу. Узкий высокий нос с глубоко запавшей переносицей красив по своим очертаниям. Шея сильная, посадка головы прямая. Общее впечатление — гармоничное сочетание силы и красоты. Нет и намека на примитивность или внешнюю дикость первобытного человека», — таково общее впечатление М. Герасимова.

Женщина ростом пониже, 167 см. В ее лице прослеживалась некая монголоидность, равно как и у мужчины. Более хрупкая и тонкая, с высоким лбом, тонким носом, большими миндалевидными глазами, красиво очерченным ртом, мягким подбородком, а также с узкими кистями и длинными пальцами — противоположность своему массивному «спутнику».

«Голова поражает гармоничностью черт, чему не мешает ни общая массивность лица, ни его большая ширина. В данном лице несомненная большая физическая сила гармонично сочетается с некоторой мягкостью и женственностью всего облика», — писал антрополог.

Неизвестно как по меркам того времени, но в наше время ее признали весьма красивой. После реконструкции, портреты кроманьонки появились на страницах многих журналов и газет.

Особое внимание исследователи обратили на руки женщины: две последние фаланги мизинцев на обеих ампутированы при жизни. Существует версия о том, что это часть какого-то ритуального обряда, похожие существовали и у древних австралийцев, африканцев и североамериканских индейцев. М. Герасимов в «Восстановлении лица по черепу» писал: «Начиная с эпохи ориньяка и позднее, на стенной живописи и во многих местах были найдены отпечатки, обводы и рисунки кисти рук (например, грот Гаргас в Верхних Пиренеях). Нередко на таких изображениях не хватало того или иного пальца или двух. Совершенно очевидно, что магическая пещерная живопись имеет прямое отношение к тому обряду, в результате которого женщина из Мурзак-Коба лишилась своих пальцев».

Наука не стоит на месте, и после Герасимова бренные останки кроманьонцев, отправленные в Музей антропологии и этнографии Ленинграда, продолжали исследовать другие ученые.

Одно из последних открытий сделали палеантропологи Московского государственного университета и Института этнологии и антропологии РАН. Оказалось, что наши далекие предки страдали истончением длинных костей (порозом), причиной которого, вероятно, послужило скудное питание и недостаток витаминов. Из других заболеваний также «диагностировали» воспаление надкостницы (из-за частых травм и погружением в холодную воду) и опухоль барабанных пластинок височных костей. Сильно стертые зубы оказались поражены пародонтозом.

Но кроме этой, наиболее значимой находки, при открытии стоянки Мурзак-Коба были сделаны и другие. Так, под скалистым полом грота в процессе раскопок экспедиции Бибикова обнаружился еще один ярус, заполненный щебнем и глиной. В своей статье «Позднепалеолитические поселения в навесе Шан-Коба и в гроте Мурзак-коба в Крыму», вышедшей в 1946 г., ученый сообщает о невозможности отнести найденный ярус к какому-либо периоду, потому как сделанные находки оказались крайне малочисленны.

При дальнейшем изучении грота вскрыли еще один культурный слой, возникший гораздо позже — XIV-XV вв., когда в Крыму обосновались татары. Статья С. Бибикова в журнале «Археология» (1940 г.) рассказывает, что от живших в это время людей здесь остались «поливная керамика зеленого и коричневого цвета с орнаментом, красная керамика без поливы, каменные плитки, немногочисленные бесформенные кремневые осколки и кости животных».

Стоит отдельно упомянуть и про то, что ряд находок в гроте Мурзак-Коба оказались схожи с находками, сделанными в местах других стоянок первобытных людей на территории Крыма. Подобные пластинки, наконечники стрел и проколки нашли в Шан-Коба, скопления остатков панцирей улиток — в Шан-Коба и Фатьма-Коба. «Все кремнивые изделия [...] воспроизводят типы орудий из третьего слоя Шан-коба, Фатьма-коба, Замиль-коба и других, менее изученных, стоянок», — впоследствии напишет С. Бибиков (1940 г.).

По мнению исследователей, пещера Мурзак-Коба раскрыла еще не все свои тайны и возможно скоро мы узнаем о новых находках и открытиях.

Стоянка первобытного человека. Обнаружена в одноименной пещере, по которой и названа. Эта стоянка принадлежала первобытному человеку (кроманьонцу), проживавшему здесь IX-VI тысяч лет назад.

В 1936 году археолог С. Н. Бибиков и антрополог Е. В. Жиров обнаружили в Мурзак-Кобе погребение мужчины 40-45 лет и женщины 20-25 лет.

По данным раскопок найдены погребения мужчины и женщины, на мизинцах рук которой были отсечены крайние фаланги.

Предположительно этот факт свидетельствует о каком-то обряде или обычае, так как подобные случаи отсечения фаланг пальцев были обнаружены и в пещерных погребениях Западной Европы.

(c) Ефименко Анастасия