Объект 100

Главная база Черноморского флота после Второй Мировой оказалась практически беззащитной. Три штурма Севастополя полностью стёрли с лица земли систему береговой обороны.

Работы по ее восстановлению развернулись сразу же, после освобождения города. К ноябрю 1954 г. удалось ввести в строй один из ключевых объектов – 459-й башенный артиллерийский дивизион – восстановленную береговую батарею №30. Аналогичные планы имелись в отношении второй 305-мм батареи (№35), но они так и не осуществились. И причина крылась не в отсутствии технической возможности или средств. Просто время сверхтяжелой артиллерии ушло, на смену ей явилось совсем иное оружие.

Летом следующего 1955 г. в 13 км юго-восточнее Балаклавы, у мыса Айя, началось строительство "Объекта 100". Он предназначался для размещения двух дивизионов берегового ракетного комплекса "Стрела", вооруженных самолетами-снарядами С-2, то есть крылатыми ракетами.

К этому времени ни флот, ни береговая оборона СССР подобных систем не имели. Зато опробованный и запущенный в серийное производство комплекс ("Комета") имелся у авиаторов. В 1953-1954 гг. был принят ряд решений, вылившихся в создание корабельного и берегового вариантов.

Корабельный самолет-снаряд (КСС) системы "Стрела" стал первой крылатой ракетой, запущенной с борта крейсера "Нахимов" 22 января 1956 г. Ракеты и в дальнейшем успешно взлетали и поражали цели, однако для флота эта ветвь эволюции оказалась тупиковой. Дело в том, что полуактивная головка самонаведения самолета-снаряда требовала подсветки цели радиолокационной станцией носителя. Но если при запуске с самолета (Ту-4К, Ту-16КС) антенна РЛС находилась на высоте в несколько километров, то на крейсере поднять ее над водой выше нескольких десятков метров не представлялось возможным. В итоге прицельная дальность стрельбы ограничивалась радиолокационной видимостью (43 км) и оказалась значительно ниже возможностей ракеты (110 км).

В береговой обороне проблема не стояла так остро. На берегу антенну можно поднять повыше, нужно только место подобрать. Именно это требование и определило размещение "Объекта 100" у мыса Айя – здесь удалось найти площадку для размещения радиолокационной станции С-1 на высоте 630 м, над отвесным утесом, обрывающимся в море.

Стартовые площадки ракетных дивизионов поместили чуть ниже – на высотах 586 и 400 м (горизонтальное расстояние между площадками – 6 км). Каждая имела две открытые позиции, на которые ракеты выкатывались по рельсам на тележках непосредственно перед запуском. В скальном грунте за площадками вырубили горизонтальные штольни, в которых за броневыми воротами скрывались хранилища и посты подготовки ракет, командные пункты, электростанции, помещения для размещения личного состава, емкости для хранения пищи и воды. А так же комплекс инженерных коммуникаций и фильтро-вентиляционного оборудования, обеспечивающих выживание и боеспособность объекта в условиях применения противником ядерного оружия.

Строительство осуществляло 95-е специализированное управление подземных работ ЧФ под руководством главного инженера полковника А. Геловани. Начальником строительства стартовой площадки дивизиона № 1 был капитан А. Кузнецов, дивизиона № 2 – инженер А. Клюев.

5 и 6 июля 1957 г. только что сформированный 362-й отдельный береговой ракетный полк (362 ОБРП) произвел первые стрельбы, выпустив 10 самолетов-снарядов (6 из которых попали в цель), а уже 30 августа комплекс ввели в состав флота. За последующие восемь лет (с 1957 по 1965 гг.) "Объект 100" произвел не менее 25 пусков (из них 18 успешных). Таким образом, фактический результат совпадал с ожидаемой вероятностью поражения цели - 70-80%. По тем же прикидкам запуск четырех самолетов-снарядов гарантировал потопление вражеского крейсера.

Кстати, название "самолет-снаряд" вполне оправданно – ракета очень напоминала МиГ-15, лишенный кабины. Что не удивительно, так как оба разрабатывались в ОКБ-155 А.И. Микояна. Корабельный и береговой варианты отличались от авиационного пороховым ускорителем ПРД-15 в задней части, необходимым для наземного старта, и типичной флотской фишкой – складывающимися крыльями и килем. Отличалась и работа системы наведения – если при запуске с самолета на среднем участке полета осуществлялось управление по лучу РЛС носителя как по направлению, так и по высоте, то при старте с поверхности управление снижением не требовалось. Вместо него автопилот удерживал постоянную высоту в 400 м вплоть до начала самонаведения.

На момент принятия на вооружение комплекс вполне устраивал заказчика по всем параметрам кроме цены. Сооружение таких стационарных хорошо защищенных объектов обходилось слишком дорого, поэтому широкого распространения они не получили (построен всего один аналогичный объект – №101 на острове Кильдин в Баренцевом море). Для береговой обороны разработали подвижный комплекс "Сопка" с пусковыми установками самолетов-снарядов С-2 на двухосных лафетах. Чтобы эксплуатировать эти системы сформировали ряд отдельных береговых ракетных полков, в том числе 51-й, базировавшийся у мыса Фиолент.

Но к боевому применению "Сопки" 51 ОБРП так и не приступил – летом 1962 г. убыл на Каспий. А вернулся через пять лет, вооруженный комплексом "Редут" с ракетами П-35Б, испытанием которых он и занимался все это время. В то же самое время на аналогичные ракеты переводился и "Объект 100". Только упаковывались они в пусковые контейнеры другого комплекса – "Утес".

Создание обоих комплексов стало следствием разработки в ОКБ В. Челомея крылатой ракеты П-35Б (4К44). А она, в свою очередь, появилась из-за желания разместить современную ПКР на кораблях класса "эсминец". В итоге снаряд удалось ужать до 9,8 м и 4,2 т. (по сравнению с прототипом – стратегической П-5 и "крейсерской" П-6) удалось сэкономить около метра длины, хоть и ценой некоторого сокращения дальности полета и веса боевой части.

Перевооружение на "Утес" потребовало значительных переделок "Объекта 100". Если пусковые установки С-2 прятались в горизонтальных штольнях, то для спаренных контейнеров ракет П-35 пришлось делать вертикальные шахты глубиной 20 м. Так же пришлось перестраивать заново ряд помещений, не говоря уже о полной замене управляющей аппаратуры. Поэтому работы, начатые на стартовой площадке второго дивизиона в 1964 г., завершились первым пуском только 28 мая 1971 г. А 28 апреля 1973 г. полк в полном составе вернулся в боевой состав флота. За десять последующих лет выполнили 33 пуска, из них 30 (91%) – успешно.

Не успели ракетчики освоить применение П-35Б, как промышленность подготовила новинку – 3M44 "Прогресс". Причем летные испытания проводились как раз на крымском "Утесе". Благо, по требованию Главкома С.Г. Горшкова, ракета разрабатывалась полностью взаимозаменяемой с предшественницей – модернизация касалась в основном системы наведения. Это помешало улучшить летные данные, но позволило сохранить в неизменном состоянии пусковые установки.

В 1976 г. произвели шесть пробных запусков. Не обошлось без курьезов. Во время одной из стрельб из-за неполадок аппаратуры оборвалась трансляция радиолокационного изображения с борта на экран оператора. Пробу сочли неудачной. Однако система наведения самостоятельно отработала программу, обнаружила и поразила цель. В 1982 г. "Прогресс" приняли на вооружение.

Именно такая ракета (к счастью в инертном снаряжении) 24 апреля 2000 г. попала в надстройку теплохода "Верещагине". Но запущена она была не стационарной установкой, а из района мыса Херсонес мобильным "Редутом" из состава 854 БРП ЧФ. "Объект 100" свой последний пуск произвел годом ранее.

В 1996 г. комплекс, на основании договора о разделе Черноморского флота, передали Военно-Морским Силам Украины. Первый дивизион демонтировали в 2003 г., а с 2005 г. объект не охраняется и полностью разграблен. В таком же запустении находиться и военный городок. На территории второго дивизиона некоторое время находилась учебная часть ВМСУ. По состоянию на 2006 г. пусковые установки еще считались боеспособными. Часть, несмотря на недоукомплектованность личным составом, продолжала службу. Но решение о расформировании уже было принято и в 2007 г. история «Объекта 100» завершилась.

Приложение:

Технические данные ракет, состоявших на вооружении 362 ОБРП

* - ограничена высотой установки РЛС

** - возможно применение ядерной БЧ мощностью 350 кТ.

*** - устанавливается перед запуском

Для защиты южных морских рубежей и Севастополя с моря в разгар «холодной войны» в 1954-57 гг. в 13 км юго-восточнее Балаклавы был создан первый в мире подземный ракетный комплекс берегового базирования «Сопка» с радиусом действия в акватории Черного моря до 100 км. После перевооружения в 1970-х годах стало возможно даже поражение береговых целей в Турции.

Комплекс с крылатыми ракетами размещался в горах на высоте 587 метров над уровнем моря. «Объект 100» (такой код имела секретная стройка) состоял из двух одинаковых подземных тоннелей и стартовых площадок, удаленных друг от друга на 6 км. В защищенных от атомного оружия подземных сооружениях размещались КП, хранилища крылатых ракет, цеха для подготовки и заправки топливом.

Ракеты в сооружениях находились на специальных технологических телегах и перемещались до стартовых позиций специальными механизмами. Подземный комплекс имел полное инженерное обеспечение, дизельные электростанции, фильтровентиляционные установки, запасы горючего, воды и продовольствия, обеспечивающие жизнедеятельность обьекта при полной его герметизации после атомного удара.

В 1996 году в связи с разделом Черноморского флота «Объект 100» был передан ВМС Украины, разграблен и перестал существовать.

Летом 2007 г. на «Сотке» народный артист России А. Абдулов снимал эпизоды художественного фильма по мотивам романа Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Но давняя мечта актера снять собственный полнометражный фильм рухнула в один миг. Абдулова доставили в севастопольскую больницу прямо со съемочной площадки, а спустя несколько месяцев его не стало.

(c) Бахто Максим