Памятник гусарам Киевского полка

"Я прослужил 42 года, сделал 10 компаний, был во многих великих, как например Кульм, Лейпциг, Париж и других сражениях, но никогда не видел кавалерийской атаки, в которой обе стороны с равном ожесточением, стойкостью и, можно сказать, упрямством, рубились на месте такое продолжительное время, да и в военной истории кавалерийских атак немного встречаем таких примеров."

Генерал-лейтенант И.И. Рыжов

Сражение 13(25) октября 1854 г. могло стать триумфом русских гусар. Именно на них возлагалось развитие первоначального успеха, достигнутого пехотой. Вместо этого им досталась жестокая рубка с невнятным результатом и позорное отступление перед лицом численно уступающего противника.

Наступление корпуса под командованием генерал-лейтенанта Павла Петровича Липранди начиналось весьма удачно. К половине девятого утра турецкие гарнизоны редутов передовой линии обороны на Кадыкойских высотах обратились в бегство. Настала пора вводить в дело гусарскую бригаду 6-й лёгкой кавалерийской дивизии, в задачу которой ставился стремительный бросок через долину и овладение селением Кадыкой. Это отрезало бы экспедиционный корпус противника от базы снабжения в Балаклаве.

В состав бригады входили два гусарских полка – восьмиэскадронный Киевский и шестиэскадронный Ингерманландский (в реляциях зачастую именуемые "Лихтенбергским" и "Веймарнским" по титулам шефов). Общая их численность составляла около 1800 сабель. Командовал кавалерийским соединением генерал-лейтенант Иван Иванович Рыжов. Помимо гусар в его распоряжении находился 1-й Уральский казачий полк (6 сотен), которому отводилась роль резерва.

Но у командующего корпусом оказалось собственное мнение на использование Уральского полка. Сочтя силы двух гусарских полков недостаточными для атаки на английские позиции он, через адъютанта, отдал приказ командиру полка немедленно атаковать, предполагая совместные действия с бригадой. Но, в силу того, что указание поступило через голову непосредственного начальника, никакого согласования не вышло.

Резво перевалив через Кадыкойские высоты, казаки с места в карьер рванулись к селению, но наткнулись на упорную оборону 93-го хайлендского полка и отступили несолоно хлебавши. С подачи журналистов этот эпизод вошёл в историю, как "тонкая красная линия" – именно так с холмов у Балаклавы выглядел строй шотландцев.

Киевский и Ингерманландский полки в это время спокойно перетекали через высоты – Рыжов счёл, что длительная скачка галопом утомит лошадей задолго до столкновения с противником. А до него оставалось совсем немного – с юго-запада приближалась восемь эскадронов бригады тяжёлой кавалерии (600 сабель).

Атака Уральского полка взволновала командующего британской армией лорда Реглана. Фельдмаршал отправил приказание командиру тяжёлой бригады генералу Джеймсу Скарлетту поддержать оборону фланговым ударом. Обогнув складки местности и пустой палаточный лагерь лёгкой бригады, англичане неожиданно обнаружили перед собой массу русской кавалерии. Для Рыжова появление врага тоже стало сюрпризом. Обе стороны начали лихорадочное перестроение походных колонн.

Англичанам это удалось быстрее. Генерал Скарлетт, до этого ни разу не участвовавший в бою, лично возглавил атаку. Драгуны из "Шотландских серых" и Иннискллингского полка врезались в ряды гусар. Рыжов упустил шанс смести противника атакой вниз по склону холма. Теперь приходилось рубиться стоя на месте. А удары следовали один за другим. 4-й драгунский гвардейский полк атаковал левый фланг. Затем туда же ударили два эскадрона Королевского полка. Инициатива оказалась полностью в руках неприятеля. Гусарам оставалось только сжать зубы и драться.

Кровавая мясорубка, показавшаяся участникам бесконечно долгой, продолжалась всего семь-восемь минут. После чего противники разошлись в разные стороны. При этом и те и другие заявляли о решительной победе и бегстве противника. Рыжов впоследствии называл действия гусарской бригады "самым смелым, решительным и образцовым из кавалерийских дел". А "атака бригады тяжёлой кавалерии" стала одним из хрестоматийных героических эпизодов в английской военной историографии.

Действительно, генералу Скарлетту удалось провести против многочисленного противника блестящую операцию, нанёсшую значительный урон, заставившую отказаться от собственных планов и отступить. Но в целом англичане упустили возможность разгромить русскую кавалерию. Пока бригада тяжёлой кавалерии рубилась с гусарами, пока их расстроенные колонны отступали через высоты и уходили в восточную часть долины, в каком-то километре от событий неподвижно стояла бригада лёгкой кавалерии под командованием графа Кардигана.

Дополнительные 670 сабель, вовремя пущенные в дело, могли бы действительно превратить тактический успех в триумф. Но Кардиган не спешил добавить славы Скарлетту. А английский главнокомандующий, лорд Реглан слишком часто полагался на то, что его подчинённым на местах лучше видна обстановка. В результате Киевский и Ингерманландский полки благополучно отошли под прикрытие пехоты и артиллерии оседлавших Кадыкойские и Федюхины высоты.

И всё-таки английские гусары в этот день сошлись с русскими. Апофеозом хаоса, творившегося в руководстве британского экспедиционного корпуса, стала атака бригады лёгкой кавалерии. Получив приказ немедленно наступать и отбить орудия, которые в это время снимали и увозили с редутов русские артиллеристы, Кардиган воспринял его слишком буквально и двинул свои полки на единственные пушки, которые видел перед собой. То есть на 1-ю Донскую казачью батарею, прикрывавшую перестроение частей Рыжова.

Нестись галопом сквозь встречный и перекрестный огонь было чистым самоубийством. Тем не менее, части лёгкой бригады удалось пересечь всю долину и врезаться в колонны Киевского полка. Вновь гусары приняли удар, стоя на месте. Ряды дрогнули, смешались и правый фланг попятился к Чёрной речке. Те, кто совсем недавно стойко сражались у Кадыкоя, на этот раз дрогнули. Только значительные потери в смертельной скачке и своевременный атака Сводного уланского полка не позволили англичанам развить успех.

Впоследствии генерал-лейтенант Рыжов объяснял конфуз потерями в офицерском составе, понесёнными в предыдущей стычке. Молва же указывала на то, что кавалерийскую атаку положено встречать атакой. Генерал же, вероятно, был слишком уверен в том, что британские кавалеристы полягут под картечью или повернут назад, что не отдал такого приказа или чересчур запоздал с ним.

Неудача несколько скрашивалась катастрофичностью последствий атаки для самих англичан. Но это не отменяло отступления. Так что действия гусарской бригады в донесениях постарались упоминать вскользь. В итоге о схватке с британской тяжёлой кавалерий генерал-адъютант князь Меньшиков вообще не упоминает, а генерал-лейтенант Липранди приписывает последовавшему за ней отходу коварный замысел западни.

Между тем именно здесь русская армия понесла основные потери в Балаклавском сражении. В короткой, но яростной рубке с английскими драгунами и гвардейцами Киевский гусарский полк потерял 18 офицеров и 122 нижних чина, Ингерманландский – 12 и 105, соответственно.

Только к полувековому юбилею начала обороны Севастополя память о павших чинах Киевского гусарского полка увековечили памятником, установленным близ бывшего пятого редута. Киевский гусарский полк принимал участие в обороне Севастополя 1854-1855 годов: в Альминском, Балаклавском и Инкерманском сражениях. Особенно отличились гусары в Балаклавском бою 13 октября 1854 года. Именно на месте этого сражения был установлен памятник, открытый к 50-летию обороны Севастополя. Ингерманландцы, понёсшие равноценные потери, почему-то были обойдены вниманием.

Просуществовал монумент не долго. В 1932 г. его снесли, как малозначащий (по другим сведениям, памятник был разрушен во время Великой отечественной войны).

В 2002 году при раскопках обнаружили часть фундамента, фрагменты блоков и чугунного орла. Памятник восстановлен в сентябре 2004 года, к 150-летию обороны Севастополя в Крымской войне. Автор проекта восстановления - киевский архитектор Ю. Г. Лисицкий.

Новый памятник сооружен не на прежнем месте - на высоте, где находился один из английских редутов, прикрывавших в 1854-1856 годах Балаклаву, а несколько ниже, примерно в 75 метрах от шоссе Севастеполь-Ялта.

Восстановленный монумент максимально приближен к оригиналу. На небольшом искусственном холме, к которому ведут десять ступеней, на двухступенчатом основании установлен обелиск из серого гранита, увенчанный металлическим двуглавым орлом, сидящим на четырех чугунных ядрах.

На памятнике две мемориальные доски, на русском языке: «Доблестным чинам, павшим в бою 13 октября 1854 года. Горды (гусары) Киевского полка» и на русском и украинском языках: «Памятник гусарам Киевского полка восстановлен в 2004 году в дар городу-герою Севастополю от Киевского городского Совета к 150-летию Крымской войны в честь воинов Севастополя».

(c) Бахто Максим