Памятник Николаю Васильевичу Гоголю

Известно, что И. В. Сталин недолюбливал «скорбного» Гоголя, мимо которого ему регулярно приходилось проезжать на пути из Кремля на Кунцевскую дачу. Безусловно, без его одобрения не могли ни убрать прежний памятник, ни установить новый. К конкурсам на новый памятник вернулись в конце 1940-х — начале 1950-х годов с целью его установить к столетию со дня смерти Н. В. Гоголя; эту дату планировалось широко отметить в 1952 году. В конкурсах участвовали многие талантливые и именитые скульпторы того времени: С. Д. Меркуров, М. Г. Манизер, Г. И. Мотовилов,Е. В. Вучетич и другие. Победителем стал Н. В. Томский.

Победа Николая Томского в конкурсе не была случайной. В 1951 году он исполнил мраморный бюст Н. В. Гоголя (ныне — в Третьяковской галерее), за который годом позже был удостоен Сталинской премии (пятой по счёту в карьере скульптора). Увеличенная копия этого бюста (также в мраморе) была установлена на могиле Гоголя; тот же бюст послужил отправной точкой для создания проекта бронзового памятника писателю в полный рост.

Однако невозможно утверждать, что судьба прежнего памятника была окончательно предрешена ещё до начала 1950-х годов. Известен проект памятника Гоголю, разработанный С. Д. Меркуровым и датированный 1945 годом, который готовился не на замену андреевскому памятнику, а для установки напротив него — через площадь — на Никитском бульваре, возле бывшей усадьбы графа А. П. Толстого. (Именно с этим проектом Меркуров позднее участвовал в конкурсах). Вероятно, во второй половине 1940-х ещё не было окончательного решения о замене одного памятника другим и прорабатывался вариант установки нового памятника на новом месте.

2 марта 1952 года состоялось торжественное открытие нового памятника. Образ писателя был представлен в новой интерпретации: полным сил, стоящим во весь рост на высоком постаменте, улыбающимся и излучающим оптимизм. В официальной прессе публиковались исключительно положительные отзывы, но в среде московской интеллигенции возобладало негативное отношение к новому, «весёлому» Гоголю. Сразу же после открытия получила распространение эпиграмма на памятник Томского:

«

Юмор Гоголя нам мил,

Слёзы Гоголя — помеха.

Сидя, грусть он наводил,

Пусть теперь стоит — для смеха!

»

Невыразительность, шаблонность нового монумента отмечались многими. Из стихотворения Юлии Друниной:

«

Безлик сей Гоголь...

Прежний спрятан в дворик.

Кто объяснит: зачем и почему?

Пускай здесь разбирается историк —

Я трансплантаций этих не пойму.

»