Раскопки Страбонова Херсонеса

(Strabo, VII, 4, 2).

В 17-ти книгах "Географии" греческого автора Страбона (ок. 64/63 до н. э. — ок. 23/24 н.э.)имеется лишь одно указание на существовании иного, "древнего" Херсонеса, отличного от всем известного городища на мысу у Карантинной бухты. Другие античные географы ни словом не обмолвились о нём.

Правда Плиний однажды употребил в отношении "города гераклейцев" эпитет "новый", что предполагает наличие "старого". Итого: одно прямое упоминание и одно косвенное и… больше ничего. Ни описания, ни истории возникновения или гибели, ни сведений о населении и торговых контактах. Можно ли строить веру в существование чего-либо на столь зыбком основании? Тем не менее, находились люди, которые верили и искали. И нашли.

Но не сразу. Для начала следовало определиться – где искать. Казалось бы, Страбон выразился предельно ясно – между мысом, отделённым от Карантинной тремя бухтами (а это, собственно, мыс Херсонес) и бухтой Симболон Лиме, то есть (Балаклавской). Рельеф юго-западного побережья гераклейского полуострова не благоприятствует возникновению поселений, так что более вероятным вариантом выглядят окрестности мыса. Исходя из этих предпосылок знаменитый учёный-энциклопедист Пётр Симон Паллас (1741-1811) помещал город на Маячный полуостров.

Однако существовали и другие версии. Почётный доктор всеобщей истории, преподаватель Новороссийского университета (Одесса), Филипп Карлович Брун (1804-1880), переносил "Страбонов" Херсонес за мыс Фиолент к Георгиевскому монастырю. А первый советский директор Херсонесского археологического музея, профессор Константин Эдуардович Гриневич (1891-1970) полагал, что город спрятан под водой, подобно Атлантиде Платона.

Что ж, справедливость теорий проверяется практикой, а для археологии это раскопки. Нужно отметить, что интерес к древностям в конце XIX в. в Крыму был весьма велик. Многие местные землевладельцы с энтузиазмом вскрывали подозрительные курганы в своих усадьбах, подогреваемые рассказами о находках богатых кладов. Зачастую разрушая истерические объекты

Полноценные же научные раскопки в верховьях Казачьей бухты впервые осуществил в 1890 г. Карл Казимирович Косцюшко-Валюжинич (1847-1907), производитель работ Императорской Археологической комиссии, основатель и первый директор "склада местных древностей", ставшего впоследствии Херсонесским археологическим музеем. Привёл же его сюда другой известный энтузиаст истории Александр Львович Бертье-Делагард (1842-1920). Отставной генерал-майор счёл узкий (около 850 м) перешеек наиболее подходящим местом для обороны и обратил внимание на едва заметные следы валов пересекающих его.

Догадка блестяще подтвердилась. Валы на поверку оказались остатками каменных оборонительных стен толщиной до 3 м с квадратными в плане башнями. А между ними обнаружились остатки культовых и жилых сооружений, осколки посуды, обломки колон, наконечники стрел, метательные камни, монеты… "Страбонов" Херсонес был найден.

Один вопрос разрешился, но появились другие. Например, прятался ли город за двумя стенами на Маячном полуострове или находился между ними, оставляя землю "в тылу" под усадьбы? Когда он возник и исчез? Действительно ли старше поселения у Карантинной бухты?

Разведка 1890 г., продолжалась всего 2 месяца и на следующий год не возобновлялась – Косцюшко-Валюжинич сосредоточился на работах в Херсонесе. В 1910-1911 гг. Маячный полуостров исследовал археолог-любитель Николай Михайлович Печёнкин (1871-1920). Ему удалось обнаружить рассеянные по всему полуострову остатки усадеб. В то же время Роман Христианович Лепер (1864-1918), назначенный членом Археологической комиссии, открыл комплекс жилых помещений между стенами.

Позже территория стала недоступна – здесь началось строительство будущей бронебашенной батареи №35. Но археологи не сидели сложа руки. Поиски "Страбонова" Херсонеса переместились… под воду. Считая строения между стен казармами и отталкиваясь от сообщения начальника Лоции Чёрного моря датированного 1886-м г., К.Э. Гриневич выдвинул предположение о том, что кварталы города находятся юго-западнее херсонесского маяка.

В 1930-1931 гг. с помощью водолазов ЭПРОНА на глубине 18 м удалось найти развалины домов, мощных стен, башен. Их тщательно нанесли на карту и даже сняли на плёнку (в экспедиции участвовала подводная группа Ялтинского отделения киностудии "Восток-кино"). Увы, позднейшие обследования морского дна ничего похожего на город не выявили.

Батарея №35 расположена прямо на территории "Страбонового" Херсонесса. Это место служило для обороны и в III в. до н.э и в XX в. нынешнего тысячелетия.

С 1995 г. на Маячном полуострове работает Гераклейская экспедиция. Раскопки ведутся силами учащихся специализированной школы №57 (г. Москва). Ученики 9-10-х классов проходят таким образом историко-археологическую практику. Как ни странно, специализацией школы является вовсе не эти дисциплины, а математика. Руководит их работой заместитель генерального директора Национального заповедника "Херсонес Таврический", кандидат исторических наук Галина Михайловна Николаенко. А сама площадка раскопок включена в состав Археологического парка заповедника и номинируется в список культурного наследия ЮНЕСКО

За время существования экспедиции удалось расчистить три городских квартала. Тем самым подтвердив, что город, упомянутый Страбоном, находился именно здесь. А вот тезис о том, что он древнее тёзки, находки не подтверждают. Здесь не обнаружено предметов, датированных ранее второй половины IV в. до н.э. Зато в самых нижних культурных слоях встречается керамика, произведённая в Херсонесе. Вероятно, военное поселение было основано херсонеситами для защиты своих земельных наделов. Возможно, с этим связано молчание античных авторов – они просто воспринимали поселение на Маячном полуострове, как неотъемлемую часть Херсонеса.

Опровергнуто и мнение о том, что к моменту написания "Географии" город умер. Находки последних лет позволяют утверждать, что люди жили здесь и вплоть до VII-VIII вв., застав и владычество Рима, и раскол Империи на Западную и Восточную.

"Страбонов" Херсонес понемногу открывает свои тайны, но сколько он ещё их припрятал?

(c) Бахто Максим